Неточные совпадения
На дрожках ей было очень неловко сидеть. При каждом толчке она, чтоб удержаться, схватывалась за мое пальто левой рукой,
грязной, маленькой, в каких-то цыпках. В другой руке она крепко держала свои книги; видно было по всему, что книги эти ей очень. дороги. Поправляясь, она вдруг обнажила свою ногу, и, к величайшему удивлению моему, я увидел, что она была в одних дырявых
башмаках, без чулок. Хоть я и решился было ни о чем ее не расспрашивать, но тут опять не мог утерпеть.
Это была маленькая, худенькая девочка, лет семи-восьми, не больше, одетая в
грязные отрепья; маленькие ножки ее были обуты на босу ногу в дырявые
башмаки. Она силилась прикрыть свое дрожащее от холоду тельце каким-то ветхим подобием крошечного капота, из которого она давно уже успела вырасти.
Морская болезнь всех уравняла и заставила забыть все приличия. И часто нога еврейского комиссионера со сползающим
башмаком и
грязным бельем, выглядывавшим из-под панталон, почти касалась головы красивой, нарядной женщины.
Надежда Федоровна шла утром купаться, а за нею с кувшином, медным тазом, с простынями и губкой шла ее кухарка Ольга. На рейде стояли два каких-то незнакомых парохода с
грязными белыми трубами, очевидно, иностранные грузовые. Какие-то мужчины в белом, в белых
башмаках, ходили по пристани и громко кричали по-французски, и им откликались с этих пароходов. В маленькой городской церкви бойко звонили в колокола.
Женщинам и здесь доставалось тяжелее, чем мужчинам, потому что сарафаны облепляли мокрое тело
грязными тряпками, на подолах грязь образовывала широкую кайму, голые ноги и
башмаки были покрыты сплошным слоем вязкой красной глины.
Я поглядел на больное, истрепавшееся лицо графа, на рюмку, на лакея в желтых
башмаках, поглядел я на чернобрового поляка, который с первого же раза показался мне почему-то негодяем и мошенником, на одноглазого вытянувшегося мужика, — и мне стало жутко, душно… Мне вдруг захотелось оставить эту
грязную атмосферу, предварительно открыв графу глаза на всю мою к нему безграничную антипатию… Был момент, когда я готов уже был подняться и уйти… Но я не ушел… Мне помешала (стыдно сознаться!) простая физическая лень…